«Я открываю страницу наугад и читаю:
"Время империи заканчивается, когда граждане, вместо того, чтобы умирать за нее лично, нанимают для этого варваров".
Ровный, уверенный и сильный почерк брата. Иногда – легкая дрожь в написании букв...
Еще читаю:
"Рим обречен. Во времена Республики лучшие люди стремились возвыситься, сейчас, при едином властителе, который награждает за лояльность, а не за способности, Рим оказался лишен энергии".
Все верно.»
Хм, а голову Красса точно отправляли в Рим?
«Лучше нашей пехоты нет ничего. Даже несокрушимая фаланга спартанцев, даже парфянские катафракты, закованные в железо с головы до ног, с лошадьми, покрытыми панцирями, не рискуют сталкиваться с легионом лоб в лоб.
Легионеров Красса парфяне закидывали стрелами издалека.
Не принимали открытого боя. Умные люди парфяне. Знали, что в прямом столкновении легионы сомнут их к чертовой матери.
Поэтому парфяне изматывали легионеров и водили их по пустыне. Засыпали стрелами. Закидывали камнями.
Жажда, усталость и сомнение воинов в собственном полководце довершили остальное.
Погибли тысячи.
Легионов Красса больше нет. А его голову парфяне прислали в Рим – как подарок.»
Написано отменно:
«Толстый чиновник беспомощно смотрит на приготовления.
- Что случилось? Что?
Центурион медлит, разглядывая этого "паганца", затем молча кивает в сторону германской деревни.
- Что? – говорит чиновник. – Я не понимаю...
Он, наконец, поворачивает голову. И видит.
Чиновник вдруг стремительно бледнеет. Словно вся кровь из него вытекла. Это даже не какая-то простая бледность, а желтушная синева, как у покойника.
- Боюсь, что крестов нам все-таки не хватит, - говорит центурион без всякой насмешки.»
Со словом у писателя всё в ажуре:
«Мы не знаем будущего.
Мы живем спиной вперед. Мы видим перед собой только прошлое.
А будущее прыгает нам на спину, точно злобная облезлая обезьяна.»
Как и с отсылками:
«- Позвольте представить, легат, - говорит Нумоний. - Это Понтий Пилат, префект конницы из Пятого Македонского. За искусство в обращении с копьем его прозвали... хмм... Золотое копье. Здесь он по поручению своего командира.
- Легат, - кивает Пилат. Среднего роста, крепкий. С умными – даже слишком – глазами. На пальце его правой руки я вижу золотое кольцо всадника. Сколько ему лет – девятнадцать, двадцать? Несмотря на молодость, у него лицо настоящего солдата.
Пятый Македонский, значит? Хороший, говорят, легион.
- Префект, - говорю я. – У меня к вам одна просьба. Недавно в ваш легион отправился один из моих солдат. Возможно, вы его знаете... Оптион Марк по прозванию Крысобой. Думаю, его нетрудно узнать. Он – настоящий великан.»
Толковых деталей - в изобилии:
«Спекулатор, дознаватель, специалист по разведке и пыткам. Самый странный офицер легиона.
И один из самых пугающих.
Обычно спекулаторами становились доверенные люди Августа, первого сенатора и Отца Отечества. Формально они подчинялись легату, но имели прямой выход на принцепса, дабы сообщать Августу, как ведет себя, о чем думает, с кем спит и кого оскорбляет в пьяном виде назначенный в легион командир.
Да уж. Интересная работа.»
Из замечаний... разве что «полупрозрачные атланты» смутили. А так - настоятельно рекомендую изучить по появлению, не пожалеете.