«Не зная отдыха и сна» и «На пути к высокому хребту», Владимир Сухинин
Автор продолжил цикл «Виктор Глухов» десятой и одиннадцатой частью:
«Буквально через полминуты мы увидели, как в зал с большим трудом вбежал демон, он тащил за собой андроида. Мурана вцепилась одной рукой за полы халата, а другой рукой, не давая демону сбежать, она хваталась за все, что видела на пути. Косяки дверей, мебель. Он изо всех сил упирался, пытаясь удрать. А она в истерике орала:
— Стой, мой любимый! Куда ты?
Увидев нас, он прохрипел:
– Помогите!
Собаки зарычали, шерсть поднялась на загривках. Генри охнул. Жуль обреченно проговорил:
– Опять она.»
Эмоционально!
«Перед убытием на Сивиллу я хотел остановиться там, обдумать дальнейшие шаги и подготовить встречу с моей горячей и скорой на расправу невестой. Купив собакам двух поросят, я вернулся в трактир при постоялом дворе и сел.
Пока нам приносили наш заказ, настроился на нить, связывающую меня и орчанку. Ганга отозвалась сразу. Это было сравнимо с тем как будто бомба взорвалась в моей голове. Буря эмоций от любви, до гнева накрыла меня с головой. От неожиданности я дернулся и потрогал голову руками, может и в самом деле я ее лишился. Но нет, голова была цела, только переполнена бурей мыслей и чувств, бушевавшей в душе моей невесты.
– Любовь моя, я думала что ты снова пропал! Погиб! Я не могу жить без тебя! Где ты был? Опять спасал баб? Я тебя твое бессмертное яйцо своими руками вырву. Если не смогу сама, попрошу сестру. Почему ты со мной такой жестокий? Я тебя загрызу! Не появляйся даже! Когда ты будешь с нами? Если приведешь еще одну сучку я ее зарежу.»
Таки лучше бы повесил:
«И только после этого вновь повернулся к встречающим. Широко улыбнулся, поднялся по ступенькам и стал всех девушек по очереди обнимать. Сначала Чернушку. Та набросилась мне на шею и повисла словно я отсутствовал год. Потом дворфу. Ее жениху сказал, – странно, что тебя еще не повесили. Тот широко улыбнулся и спрятался за спину дворфы.»
От суммы зависит, чаще всего:
«Фома встал, умылся и вернулся. Сел и открыл ладонь. На ней лежало 6 золотых монет.
– Ромс это тебе за мудрость, с которой ты поступил, не поддавшись жадности, продать нас страже.
Человек удивленно уставился на ладонь и осторожно протянул руку, чтобы забрать монеты.
– Шаман, ты просто сумасшедший, – проговорил он, пряча золото. Так просто разбрасываешься деньгами...
Орк с обломанным клыком скривился:
– Это вы, людишки, готовы за металл продать душу. Шаман мудр. И знает цену всему. Лучше он тебя перекупит, чем ты продашь его страже. Жизнь и свобода дороже всякого золота.»
Плотник? Не, им повышенное жалование (или доля в добыче у пиратов) шло, конечно, но чтоб офицер? Что-то это мне «квартирмейстера» Джона Сильвера напомнило:
«Вообще, на торговом корабле, по общепринятой практике, офицерами считались сам капитан, два помощника капитана, плотник и лекарь.»
Всё неплохо, но темп повествования совсем замедлился...
«Буквально через полминуты мы увидели, как в зал с большим трудом вбежал демон, он тащил за собой андроида. Мурана вцепилась одной рукой за полы халата, а другой рукой, не давая демону сбежать, она хваталась за все, что видела на пути. Косяки дверей, мебель. Он изо всех сил упирался, пытаясь удрать. А она в истерике орала:
— Стой, мой любимый! Куда ты?
Увидев нас, он прохрипел:
– Помогите!
Собаки зарычали, шерсть поднялась на загривках. Генри охнул. Жуль обреченно проговорил:
– Опять она.»
Эмоционально!
«Перед убытием на Сивиллу я хотел остановиться там, обдумать дальнейшие шаги и подготовить встречу с моей горячей и скорой на расправу невестой. Купив собакам двух поросят, я вернулся в трактир при постоялом дворе и сел.
Пока нам приносили наш заказ, настроился на нить, связывающую меня и орчанку. Ганга отозвалась сразу. Это было сравнимо с тем как будто бомба взорвалась в моей голове. Буря эмоций от любви, до гнева накрыла меня с головой. От неожиданности я дернулся и потрогал голову руками, может и в самом деле я ее лишился. Но нет, голова была цела, только переполнена бурей мыслей и чувств, бушевавшей в душе моей невесты.
– Любовь моя, я думала что ты снова пропал! Погиб! Я не могу жить без тебя! Где ты был? Опять спасал баб? Я тебя твое бессмертное яйцо своими руками вырву. Если не смогу сама, попрошу сестру. Почему ты со мной такой жестокий? Я тебя загрызу! Не появляйся даже! Когда ты будешь с нами? Если приведешь еще одну сучку я ее зарежу.»
Таки лучше бы повесил:
«И только после этого вновь повернулся к встречающим. Широко улыбнулся, поднялся по ступенькам и стал всех девушек по очереди обнимать. Сначала Чернушку. Та набросилась мне на шею и повисла словно я отсутствовал год. Потом дворфу. Ее жениху сказал, – странно, что тебя еще не повесили. Тот широко улыбнулся и спрятался за спину дворфы.»
От суммы зависит, чаще всего:
«Фома встал, умылся и вернулся. Сел и открыл ладонь. На ней лежало 6 золотых монет.
– Ромс это тебе за мудрость, с которой ты поступил, не поддавшись жадности, продать нас страже.
Человек удивленно уставился на ладонь и осторожно протянул руку, чтобы забрать монеты.
– Шаман, ты просто сумасшедший, – проговорил он, пряча золото. Так просто разбрасываешься деньгами...
Орк с обломанным клыком скривился:
– Это вы, людишки, готовы за металл продать душу. Шаман мудр. И знает цену всему. Лучше он тебя перекупит, чем ты продашь его страже. Жизнь и свобода дороже всякого золота.»
Плотник? Не, им повышенное жалование (или доля в добыче у пиратов) шло, конечно, но чтоб офицер? Что-то это мне «квартирмейстера» Джона Сильвера напомнило:
«Вообще, на торговом корабле, по общепринятой практике, офицерами считались сам капитан, два помощника капитана, плотник и лекарь.»
Всё неплохо, но темп повествования совсем замедлился...