«Массивная дверь тут же открылась, и мужчина с удивлением посмотрел на монументальную фигуру стража. Это был здоровенный двухметровый африканец. Дети жаркого континента не были в Москве такой уж редкостью, особенно после странного мезальянса дядюшки нынешнего императора. Любимый и оттого дико разбалованный младший сыночек Игоря Третьего имел неуемную страсть к экзотике и путешествиям. Чего он только не привозил из своих странствий в подарок родне. Но больше всего этот авантюрист "порадовал" семью, подарив им новую родственницу — зулусскую принцессу. Из списка престолонаследников эту чету конечно же вычеркнули, но изгонять из страны не стали, так же как и полсотни воинов, которыми снабдил свою дочь заботливый папаша.
Вот, говорят, пошла потеха в высшем свете столицы — не раз и не два повивальная бабка приносила счастливому отцу вместо беленького ребеночка темненький сюрприз.
Так что мулатов в городе хватало, а вот настолько черные африканцы встречались реже.»
Про юриста - прекрасно всё:
«Наш рыжий еврей не был бы самим собой, если бы стал слишком долго заморачиваться столь пустячной проблемой. Он вообще в этой жизни напрягался, только когда чувствовал, что его хотят развести на деньги, — вот уж когда Дава становился серьезным, как дуло гаубицы, и дотошным буквально до тошноты.
...
— Господа, я думаю, что, учитывая равный финансовый вклад всех сторон, нашему другу Игнату полагается как минимум процентов сорок. Конечно, с учетом продолжения инвестиций.
Несмотря на не самую ласковую в мире московскую осень, день сегодня был солнечным и во всех смыслах чудесным, так что мне совершенно не хотелось обсуждать дела. Тем более что этим есть кому заняться:
— Давайте оставим подобные нюансы моему адвокату... — заметив нахмуренные лица будущих компаньонов, я быстро уточнил: — Не подумайте плохого. Это не от недоверия к вам, просто если я обойдусь в сем деле без моего друга Давы, он вынет мне мозг через нос и сделает это очень медленно, наслаждаясь каждой секундой моей боли.
— Я же говорил, что вы поэт, — заулыбался Серж. — Антони, оцени изящество слога.
...
— Дава, тут такое дело, — тихо, чтобы не услышал Антонио, сказал я, — Антонио Пьерович не совсем традиционный человек.
— В смысле?
— Он, как бы так мягче выразиться... не по барышням, а совсем даже наоборот.
Дава дернулся и покосился на невозмутимого графа, но затем легкомысленно отмахнулся:
— Ерунда.
— Ну, мое дело предупредить. Лично мне на это плевать, но вдруг ты посчитаешь подобное знакомство угрозой своей репутации.
Дава опять на секунду задумался, но тут же улыбнулся еще шире и горделиво произнес:
— Дорогой друг, в глазах всего мира мой народ окончательно испортил свою репутацию почти две тысячи лет назад. Так что мне бояться уже нечего. Главное, чтобы деньги у него были традиционные.
— С деньгами там все в порядке.
— Ну, тогда не морочь мне голову, — отмахнулся Дава, но все же немного задумался. — Хотя особо оголяться перед ним я не стану, дабы не смутить его своим великолепием. Да, и не вздумай упоминать сие знакомство при родителях. Ты не успеешь договорить, а я уже окажусь женатым на какой-то выхухоли. Так сказать, во избежание.
Оголяться и не пришлось, потому что мы на время перевоплотились в римских патрициев. Не знаю, как в двадцать первом веке моего мира было в Сандуновских банях, но здесь мы словно попали на самый настоящий Олимп.»
А вот «бедная Лиза» начинает утомлять:
«Вы когда-нибудь видели чугунное ядро, сдувшееся словно воздушный шарик? И я не видел, потому что это противоречит всем законам физики!
Судья действительно выглядел, как говорится, краше в гроб кладут — круги под глазами, да и вообще сильно постаревший.
— Виктор Игоревич, что случилось? — с ходу спросил я.
— Лиза пропала.
Ну что-то подобное я и предполагал.
— Вы обращались в полицию?
— Не решился... пока.
Не понял, что значит "не решился"? Хотя в чем-то он прав. Городок маленький, и, несмотря на полную лояльность полицмейстера и старшего следователя, слухи все равно пойдут. Даже если удастся найти Лизу живой и здоровой, ее отсутствие в отчем доме ночью сильно ударит по репутации девушки, да и семьи в целом. А что из этого следует? Правильно, нужно привлечь того, кто способен решать серьезные проблемы в одиночку. То есть "легендарного" видока.»
Ага-ага, «формальная»:
«В общем, народ в империи жил неплохо — селяне выглядели опрятно и изможденным видом иностранцев не ужасали. Так что местным революционерам немногим легче, чем церковникам, — поди еще найди здесь недовольного пролетария и голодного крестьянина. Зверством самодержавия тоже никого не запугаешь, потому что оно было не таким уж абсолютным и деспотичным. Да и сословность общества являлась лишь формальной.»
Только «некоторые сильно равнее»:
«— Ну ладно, не горячись так, — по-доброму улыбнулся граф. — Давайте-ка я съезжу с вами. На московских ученых порой титулы действуют получше уговоров и даже здравого смысла.
Мы опять загрузились в коляску и отправились в сторону Английского района, где находился Московский Императорский университет. Я ожидал лицезреть очередной контраст перехода в английскую архитектуру. Но на самом деле огромное пятиэтажное здание университета, как дородная наседка, устроившаяся среди целого выводка домов поменьше, было создано, скорее, в византийском стиле. Да и находился университет на второй линии центрального района, на стыке двух архитектурных зон.
В главное здание мы не пошли, а направились в одну из пристроек с правой стороны основного корпуса. Антонио оказался совершенно прав — нас бы даже дворник мог загнобить, так как мы не имели принадлежности ни к студенческой братии, ни к профессуре. В университете царили своеобразные нравы, так что мое личное дворянство и купеческое происхождение Сержа здесь не котировались. А вот графу Скоцци даже доказывать ничего не пришлось — одного вида аристократа до кончиков пальцев хватало, чтобы заткнуть рот всем без исключения.»
Хорошо, буду изучать и дальше.