«— Ну занудил... Одевайся давай, завтрак ждать не будет. А тренировка тем более!
Тьфу, опять этот неспокойный достает. Я скривился и потопал в мыльню. С тех пор как мне начали сниться кошмары о Последней войне, дед пытался избавить меня от этой напасти и недавно, кажется, в чем-то напортачил. Так что год назад у меня в голове объявился странный голос, иногда он не замолкает сутками, а иногда молчит по несколько дней подряд. И вроде бы вот оно, расспросить бедолагу о том, что его мучает, и конец кошмарам, да и сам он, глядишь, упокоится наконец, да не тут-то было! У подселившегося духа оказались провалы в памяти, причем весьма странные. Никаких сведений о том, кем он был при жизни и какой эта самая жизнь вообще была, у него не сохранилось, даже имени своего не помнит. То есть если говорить о кошмаре, где-то эти воспоминания все же есть, но докопаться до них мой невольный сосед не в состоянии.
— Ничего удивительного, на таком тормознутом процессоре, как у тебя, даже в тетрис не сыграешь, перегреется. Куда уж ему три-дэ видео крутить, да еще по "сетке"!
Вот-вот, говорю же, сумасшедший дух. Как что-нибудь ляпнет, так потом целый день голову ломаю, что именно он хотел сказать. Какой процессор, какое три-дэ, что такое видео? Сетка еще какая-то... Тьфу на него, нечисть мелкотравчатую.
— Эй, а вот хамить не надо! Не хочешь мигрень на сутки-другие за мелкотравчатого?
— Заткнись, убогий! Тебя даже святые отцы за полноценную нежить не посчитали! Мелкотравчатый и есть! — Каюсь, не удержал языка за зубами. И этот... пакостник потусторонний тут же ответил выстрелом боли в висок. У-у, гаденыш!
— Завтра Прилив начнется, готовься.
Вот ведь... а я думал, чего это он проснулся? А оказывается, его очередной Прилив разбудил. Вот не было печали...
— Да-да, ной больше, — фыркнул в ответ дух. — А то я не знаю, как тебе не терпится новую экипировку испытать. Да и... денежки-то заканчиваются, а?
Деньги — это да. Вторую неделю на постной каше сижу, денег осталось только на подготовку к выходу. Но и насчет экипировки прав сосед. Собственно, из-за нее и пояс затянуть пришлось, зато теперь мне даже когти ночной криксы нипочем. А это значит, меньше расходов на эликсиры и помощь целителей по возвращении из выхода. Экономия!
— Жрать иди, экономист, — буркнул дух.
Ну да, ему местная каша тоже не по вкусу. Хм, вот интересно, собственного тела у соседа нет, моим телом, как показали наши эксперименты, он управлять не в состоянии, но вот ощущать то же, что и я, вполне способен. В общем, весьма странный нечистик мне попался.
— Это я странный?! Это мир ваш странный! Сплошное фэнтези, причем, зараза, темное, как вылезший из забоя Перумов!»
Остатки цивилизации:
«Порывшись в шкафу, я выудил из его недр небольшую шкатулку, в которой хранятся мои немногочисленные сокровища. Открыв кодовый замок, вытащил обрамленную металлической рамкой полупрозрачную пластину личного дневника и, проведя пальцем по матовой поверхности с изображением щита пятикрестника, тяжело вздохнул. Этот образчик древней научной мысли, произведенный на имперских заводах, отобранных у давно уничтоженного ордена, всегда вызывал у меня недоумение. И чего только не хватало современникам моего соседа, когда у них были ТАКИЕ артефакты? И ведь видно, что это не игрушка для богатеев, вполне обычный предмет обихода, как ложка или нож. Правда, это было раньше. Сейчас такой дневник стоит пять-шесть сотен золотых, и это при том что на сотню в Ленбурге можно полгода прожить, ни в чем себе не отказывая!
Пластина осветилась мягким, почти незаметным светом, и по ее поверхности побежали непонятные символы. Миг, и вместо строчек какой-то абракадабры я вижу несколько схематичных черных картинок-значков на белой панели. Ага, вот он. Палец коснулся одной из картинок, и на пластине развернулся справочник-бестиарий. Удобная вещь, можно не только почитать сведения о разных созданиях Тьмы и способах их добычи, но и увидеть изображения тварей. А еще здесь есть возможность редактировать описания и добавлять новые статьи, даже снабжая их собственными картинками — "фотографиями", как называет их мой сосед. И делаются эти самые фо-тогра-фии с помощью самого дневника.»
Когда Тьму можно пощупать, отношение соответствующее:
«— Напоминаю для коллег. Не далее как сегодня днем я спрашивал тебя, каким образом умудряются оставаться в свете люди, чья работа просто обязана увести их в черноту. Как-то: правители, палачи, шпионы и прочие?
— Вот ты о чем... — протянул я.
— Именно, — в эмоциях духа проскользнули нотки нетерпения и любопытства. — Так как?
— Покаяния никто не отменял, как и епитимьи, — ответил я. — Или ты думаешь, что монастыри получают свою десятину и пожертвования просто так, от врожденной щедрости дарителей?
— Оригинально... — А вот сейчас от соседа явственно потянуло брезгливостью. — То есть от черноты можно просто откупиться, предложив отцам церкви денег? Интересно, а если предложить больше, они могут вообще отменить наказание?
— Ты сейчас очень близок к ереси, дух. — Такое... искажение смысла меня просто взбесило. — Не золото отвращает зло, а искреннее покаяние. И святые отцы епитимьей не наказывают, они лишь указывают путь для очищения души от Тьмы. Деньги же отдают Церкви на добрые дела во имя Света. На содержание домов призрения, школ и госпиталей...»
Уж больно наглядно:
«— Понял. Принял к сведению. Один вопрос, Дим: а что было бы, если бы сегодня здесь казнили невиновного? Вот не было бы этого светопреставления, и что тогда? — поинтересовался я.
— Судьи отправились бы вслед за ним, прямо здесь и сейчас, — как ни в чем не бывало пожал плечами мой носитель. Вот это, я понимаю, правосудие! Как кто-то где-то говорил: "Какой мерой меряете, такой же и вам отмерено будет". Да, дела... С другой стороны, боюсь, профессия адвоката здесь не появится еще очень долго. Но, может быть, оно и к лучшему?
Дим двинулся прочь от площади, а я погрузился в размышления об увиденом. Что-то мне не давало покоя в этом страшном театре. Но что именно? И только когда носитель добрался до своего временного жилья на улице Чеканщиков, я понял, в чем дело.
— Дим, а обвинения, которые оглашал церковник, они всегда... такие? — спросил я.
— В смысле? — не понял носитель.
— Разнообразные, — подобрал я более или менее подходящее словцо. — Ну, уж больно разброс преступлений большой! Тут тебе и убийства с проклятиями на смерть... и скисшее молоко у коров и нерадивых мамаш. Сглазы на неудачу и ритуалы с принесением в жертву детей. Прямо многостаночники какие-то!
— А, вот ты о чем... — Дим на мгновение задумался. — Вообще да. Маги творят зло... по-всякому. Каким-то одним видом они редко ограничиваются.
— Но это же глупо! Ну ладно маньяки, у них психика вразнос ушла, но ведь и они за что-то одно цепляются, или хотя бы за какой-то устойчивый набор признаков. Например, убивают только блондинок. А здесь... нелогично как-то. Не находишь?
— Не нахожу. Не знаю, о каких-таких маньяках ты толкуешь, но все равно допускаешь ошибку. Ты руководствуешься нашей, человеческой логикой, а маги — уже не люди. Они — темные твари, и как любые другие порождения Тьмы, их питает только одна цель: причинить как можно больше зла окружающим. А прикрываться она может чем угодно. Местью, работой за плату или стремлением к силе, не суть, — резко ответил носитель.
— Вот так вот, вдруг, с бухты-барахты, ударило по мозгам магу, и он пошел сеять это самое зло? — Честно говоря, я был неприятно удивлен безапелляционностью Дима. Впрочем, не в первый раз.
— Не вдруг, — скинув сапоги и с видимым удовольствием вытянувшись на кровати, заметил Дим и после небольшой паузы добавил: — Давай я попробую рассказать тебе так, как объяснял мне дед.
— Внимательно слушаю, — нет, если бы мне удалось покопаться в соответствующих воспоминаниях Дима, я бы, наверное, и сам нашел нужный момент, но этот функционал у меня то и дело сбоит. Точнее, работает, как левая пятка захочет... причем непонятно чья. Какие-то воспоминания носителя я чуть ли не сплошным потоком воспринимаю, а каких-то не могу отыскать, даже когда он сам о них усиленно размышляет. Вот как сейчас.
— Суть вот в чем. Обращение человека в мага имеет ту же природу, что и превращение в нежить или нечисть, но с одним серьезным отличием. Становление магом есть процесс полностью добровольный и направляемый самим обращающимся, тогда как превращение в нежить или нечисть — действие чаще всего неосознаваемое. Иными словами, чтобы превратиться в какую-нибудь тварь вроде кровососа, человеку, особенно гнилому, порой достаточно совершить одну, но большую гнусность. Бац, и клыки полезли. А порой и вовсе делать ничего не нужно. Помнишь, как мы головы мертвякам в Пустошах рубили? А зачем? Правильно, чтобы очередной Прилив не поднял бедолаг умертвиями. А вот чтобы стать магом, ищущий могущества мерзавец должен последовательно совершать некоторые кровавые ритуалы, шаг за шагом погружаясь во тьму с четким посылом-целью. Что это за ритуалы, не спрашивай. Не знаю и знать не хочу.
— Значит, стать магом случайно невозможно, да? — уточнил я.
— Именно так. Потому их и не проводят через очищение покаянием и епитимьей, как порой случается с теми же кровососами, если им Жажда еще не промыла мозги до скрипа. Маги же, ступая на эту дорожку, совершают осознанный выбор, и очищения им не видать. Только смерть, а уж на костре или с пролитием крови — это как Трибунал решит.
— С погружением во тьму понятно. А зачем сглазами и проклятиями швыряются?
— Я же говорил: из мести, по найму... поводов может быть много, но причина всегда одна — тяга к совершению зла. Двигаясь по этому пути, маг зачастую и сам не замечает, как перестраивается его сознание. Сегодня он может, умилившись, подарить леденец встреченной у кондитерской девочке, а завтра с той же улыбочкой вскроет эту девочку в ритуальном круге, и рука не дрогнет.
— Точно маньяки-многостаночники, — подытожил я короткий рассказ-объяснение носителя.»
Битие определяет сознание!
«Да уж, Ленбург — это не какой-нибудь там графский городок, где помои выливаются прямо на головы прохожим, а канализация отсутствует в принципе. Никакой вони и потоков нечистот на тротуарах, никаких конских яблок на мощенных брусчаткой улицах, за чем следят вездесущие дворники, коршунами набрасывающиеся на отходы жизнедеятельности лошадей и полукровок, появляющиеся на их территории. Еще бы, за лень и нерадивость им грозит быть битыми городским палачом, а страже, обнаружившей такого лентяя, причитается премия. Небольшая, но на посиделки в таверне всем сторожевым дозором вполне достаточная. И честно говоря, я в недоумении, почему до такого простого принципа не додумались в других городах. По крайней мере, там, где мне довелось побывать... в четырех из пяти городов грязь на улицах была непролазной, а вонь! От нее просто резало глаза. Пятым же городом был Нойгард — столица империи, и вот там все было организовано точно так же, как у нас в Ленбурге, даже еще жестче, потому что палками бьют не только нерадивых дворников, но и обывателей, мусорящих на улицах. А с дворян дерут штрафы, и немалые.»
Иллюстрации, как водится, жгут напалмом - вот что это за ужас на колене у персонажа?
Хорошо. Интересно, будет ли продолжение? Я б изучил...