«Как говорит народная мудрость, если вы платите вашему охраннику мало, то найдётся тот, кто будет платить ему достаточно.»
«Omnes viae Romam ducunt»:
«Из тысяч путей, находящих свое начало в городах и весях огромной державы, только малая часть не позволит достигнуть столицы. Так устроены империи, что все дороги стремятся к центру, словно малые ручьи вливаясь для начала в реки, и в составе их вод достигая моря-океана.
В отличие от природы, главные дороги государства могут быть не столь полноводны и величественны, ибо всерьез зависят от жадности и достатка хозяев земли, через которые они проходят.
Так, широченные и залитые светом магистрали Казанского ханства, призывающие к лихачеству и скорости на радость мытарям, притаившимся с радарами в кустах, вдруг ужмутся ближе к Нижнему Новгороду до двухполосного недоразумения, не освещенного даже в ночную пору. Все потому, что князья Городецкие, владеющие той землей, не сильно рады высочайшему повелению, разрезающему их вотчину пополам скоростной трассой, оттого без особого энтузиазма относятся к поддержанию чужой воли. К Владимиру дорога нехотя станет трехполосной, демонстрируя с обочин виды полузаброшенных деревянных изб и покосившихся заборов с облезшей краской. Тут просто бедны – той честной бедностью, от которой сам главный город будет чист и спокоен по ночам, но в праздники не расцветет тысячами салютов. Старое в этом княжестве старится без внимательного присмотра бульдозеров и экскаваторов, как в столице, а новым считается хорошо окрашенное старое. Не повезло князьям Владимирским с ресурсами на родной земле – один песок, торф, да гравий с щебнем. А еще Честь, которая не позволяет отнять недостающее у соседей, не дает стать наемниками или "союзником" за хорошую плату. При такой-то дикой силе, унаследованной от предков. Но на жизнь им хватает, и на три полосы дороги – тоже.
Ближе к подмосковным владениям трасса, конечно же, расцветет многоуровневыми развязками, величественными эстакадами и иными признаками императорского домена, собравшего нити всех финансовых потоков страны. Но стоит пути перетечь по кольцевой автостраде на другой край города и удалиться от столицы, вновь начнутся бесчисленные истории, почему этот отрезок широк и прекрасен, а иной – тянется направлением без знаков и указателей через заброшенное поле.
В иной раз и не поймешь, что за дорога под ногами, и в каком направлении будет стольный град. Однако есть надежный признак, по которому легко и без посторонней помощи можно определить, к столице ли ведет путь, и насколько вы к ней близки. Достаточно сравнить стоимость кофе на двух заправках – ближе к Москве будет дороже.
На больших расстояниях наценка почувствуется не слишком сильно – процентов на десять-пятнадцать за сотню километров. Близость к Подмосковью умножит цену вдвое, а на въезде в Балашиху за эти деньги вам уже перестанут улыбаться. Потому что улыбка это сервис, и он оплачивается отдельно. Внутри третьего транспортного кольца стоимость возрастет повторно, и не перестанет этого делать до самого центра города, заодно уменьшая порцию напитка.»
Хорошо у Шаова:
Ты, голубок, лети к моей любимой, суженой
И передай ей, что, мол, жив я и здоров,
Чтоб не ждала меня к обеду, да и к ужину
И что, даст Бог, вернусь до холодов.
«Сегодня Борису Игнатьевичу предстоит узнать, что иногда семь километров можно ехать аж целых пять часов. Не самые приятные ощущения – посочувствовал я безо всякой искренности, вкладывая крупную купюру в книжку со счетом и засобирался на выход.
Вот людей, которые застрянут вместе с ним, безусловно жалко. Правда, большинство из них мои сотрудники...»
Вот да - но поди ж ты:
«В мире, где люди наделены удивительными талантами, странно бояться записывающей техники и артефактов, но не бояться людей, владеющих зрением и слухом. Нет ничего совершенней человека, и недооценивать его, даже самого слабого, станет огромной ошибкой.»
Опаньки:
«– Короче, она тебя любила! – рявкнули в трубку через мгновение вместо гудка.
– Чего? За что?
– Сами не знаем! – язвительно ответили мне.
– Нет, за что - понятно. Но мне ж тогда было тринадцать, а она вообще одиннадцатый класс!
– Любовь зла – полюбишь и...
– Неверная поговорка! – осадил я их рявком.
– Любви все возрасты покорны?
– Сойдет. Так любила, теперь ненавидит. Что с того?
– А с того, что талант Целителя зависит от любви, – с придыханием ответили мне. – Как у аристократов – от Чести, а у тебя от любопытства.
– Так. – Почувствовал я неприятное ощущение в животе. – То есть, эта ее ненависть...
– Целители лечат любовью, – перебили меня. – Но каждого больного придурка любить не заставишь! Поэтому целитель обычно любит маму с папой, а их образ переносит на пациента, тем самым открывая возможность к их излечению. Но, как пишут на форумах, любовь к родителям не такая сильная, как... Ну, другая любовь. Однако есть проблема, когда любящий целитель приходит к дому возлюбленного и видит его с другой.
– Да я же знать не знал... – растерялся я.
– А когда целитель вдобавок узнает, что ее любимый разрушил все счастье ее рода... – сурово произносили сестры.
– Да подождите вы...
– Уничтожил все, чем целитель дорожил. Все, к чему он стремился...
– Тонь, Кать...
– Дар ломается, – сухо ответили мне. – Целитель больше не может лечить. Ему некого любить.
– То есть, это конец для Ники? – ответил я почему-то непослушными губами, пересохшим голосом.
– Нет, это ты – балбес! – сердито заворчали мне. – Мог бы сам уточнить, первая страница поиска!
– У меня первая страница поиска в восьмой класс пошла, – проворчал я, чувствуя, как отпускает напряжение.
– Что бы ты без нас делал! В общем, это обратимо.
– Мне ее в себя опять влюбить что ли? – с подозрением уточнил я.
– Нет, просто показать ей, что ты обычный человек, – словно бы даже вздохнув от огорчения произнесла Тоня. – Надо убрать ненависть, всего лишь. Тогда она сможет целить любовью к родителям, а там, глядишь, снова себе кого-нибудь найдет, полюбит.
– Хорошо, – уже с облегчением выдохнул я. – Сделаем, не проблема.
– Не-не-не-не! – затараторили они.
– Чего опять? – посмотрел я на телефон.
– Мы тут подумали и решили, что тебе не надо делать вообще ничего! Совсем-совсем! Ненавидеть только на расстоянии легко, а тут примелькаешься рядом, само пройдет! Увидит, что у тебя две ноги, две руки и нет рогов с хвостом – и нормально!
...
– Три дня – это полная ерунда, – согласился я, с удовлетворением нажимая на отбой.
Интересно, за это время можно успеть развязать и окончить войну? И будет ли достаточно обаяния кота с собакой, чтобы она меня за это простила?
Вновь прозвенел телефон.
– Алеу?
– Даже не думай! – рявкнули сестры.
И вновь гудки.
Я с подозрением посмотрел на трубку, а затем перевел взгляд на центральное зеркало машины, встретившись взглядом с водителем.
– Я же сейчас вслух ничего не говорил?
– Нет, господин.
– Сестры, – буркнул я недовольно, откинув телефон на кресло в сторону. – Ни танк угнать, ни войну начать нормально. Скорей бы уже замуж выдать...»
Особенно с таким выводом:
«– Пожалуй, да, – согласился я с прежними мыслями. – Император этот мир не спасет.
Этому миру нужен тиран.»
Рекомендую.