« Не бьется! — Развел руками Ченг. — Я понял мысль, но — не бьется. Виктора, конечно, будут еще проверять, но уже сейчас ясно, что воспоминания у него заменены очень-очень качественно — мелкие подробности, детали. Это раз. Второе — почему легенда основывается именно на этой турпоездке в Мьянму? Получается, их нахождение тут — все-таки запланировано? Во всяком случае, тем мозголомом, который их программировал.
— Согласна, — Подхватила Балалайка. — Легенда, записанная им в мозги, сделана на высочайшем уровне... На высочайшем техническом уровне — образы, "картинки", голоса. Но! Но при этом шита белыми... даже не нитками, а веревками! Канатами! В Бирме нет никаких террористов... тем более, таких идиотов. Сам знаешь, там тишь да гладь. Люди с их фамилиями не прибывали в аэропорт Янгона, ни в одной гостинице русские с такими фамилиями не останавливались. — Балалайка прицелилась в Ченга сигарой. — Ты можешь представить себе такое, Ченг? Виртуозная работа мозголома, за которым может стоять ТОЛЬКО государство, с одной стороны. И — полный оглушительный провал в агентурной части с другой! Четвертое. Детишки совершенно не приспособлены для работы в здешних условиях — ни языка, ни знаний, ни навыков, ни внешности… Им даже прививок не делали от местных болячек! Не знаю, как у вас, а у нас так дела не делаются. Даже сейчас.»
Интересно, откуда рефлексия у «младшей сестрёнки», которая воспитана так, что... впрочем, может, это опять «поддавки»?
«Двумя часами позже в одном из переулков мы с Йонг освобождали желудки от содержимого. Я делал это мощно и громко, как положено настоящему мужику, а Йонг — деликатно и тихонько, будто стесняясь, как положено скромной девушке. От адреналина не осталось и следа — наваливалась липкая усталость, апатия и, мать ее, депрессия!
Первые убитые. И у меня, и, я таки угадал, у нее.
Когда читал об этом — даже приблизительно не представлял, почему главные герои боевиков и "приключалок" мучаются из-за такой "ерунды". Оказалось, не ерунда. Надо быть полным отморозком или роботом, чтобы не ощутить последствий от убийства.
Дело даже не в страхе перед наказанием, которое общество накладывает на тех, кто убивает его членов. Дело в ощущении от перехода за черту, отделяющую от всего остального человечества. Мы ведь социальные существа и, что б мы там ни говорили, вне общества жить не сможем. А убийство себе подобного — это добровольное, своими руками, самовыведение себя за рамки общества. С его компьютерами, машинами, клубами, кино, телевизорами, чипсами с пивом, ежедневной работой, регулярной зарплатой и уикендом.
Это — чудовищный по силе удар молотом по фундаменту собственной цивилизованности и мировоззрению. По всему тому, что делает нас современными людьми.»
Вот тут не понял:
«— В смысле? Даже китайцы считают японский язык таким проблемным? — Удивилась Балалайка.
— Еще каким! — Воздел палец Ченг. — Сотни лет самоизоляции — там такой культурный паноптикум образовался. Даже полсотни лет американской оккупации ничего сделать не смогли!»
Потому, что сложностью является... но ведь у соседей примерно то же самое?
«— ... в процессе речевого общения японцу, который должен считаться с этой довольно сложной и противоречивой иерархией, каждый раз приходится решать — разумеется, интуитивно, бессознательно и мгновенно — задачу на старшинство иерархических признаков собеседника. Конечно, любой взрослый японец в подавляющем большинстве случаев решит эту задачу верно. А вот иностранцы, даже хорошо освоившие язык во всем остальном, легко могут ошибиться и попасть в неприятную и неудобную ситуацию...»
Монашка Церкви Насилия прекрасна - даже учитывая, хм, не спойлерю...
«— Короче, подруга! — Эда разлила по новой и ткнула пальчиком в тест на беременность, лежащий между ними в самом центре алтаря. — Берешь сию полосочку. Берешь богоугодный фломастер. И — вуаля! — в течение ближайших нескольких лет он делает детишек только с тобой. На законных основаниях! И с божьей помощью!
— Откройте! — Какая-то женщина забарабанила в закрытую на засов дверь храма.
— Как-то это... слишком. — Поджала губки Реви, даже не повернув голову в сторону двери. Она смотрела в свой стакан и явно колебалась — пить или не пить. — Я читала, что они этого боятся, как огня.
— Тю-ю-ю, тоже мне, недотрога! Ну, ладно. Есть другой способ. Церковь Насилия проводит облегченные обряды экспресс-бракосочетания. Основательница нашей церкви разработала. — Эда махнула рукой в сторону алтарной картины, с изображением каких-то трех святых с почему-то разноцветными — синими, голубыми и розовыми — волосами. Спохватилась и перекрестилась. — Достаточно одного вменяемого супруга. Имей в виду!
— Это как?
— Ну, откройте же! — Не унимался голос со двора церкви.
— Короче. — Эда тоже не обращала внимание на страждущую за дверью. — Берешь жениха. Берешь дубинку или бейсбольную биту... И, — Она повернулась к алтарной картине и, еще раз истово перекрестившись, громко пропела хорошо поставленным голосом. — Благослови-и-и молодых си-и-их, Господи-и-и, ибо не ведают они, что творя-я-ят!
От этого вопля стук и крики за дверью даже на секунду прекратились. Уже нормальным голосом Эда добавила:
— Ну, где-то так. Если чё, мать Иоланда, мать ее, нужные слова знает. Понятно, да? Нужен только один, чтобы сказать "Да, согласна!". Смекаешь?
— Да откройте же, мать вашу! — Снова замолотили в дверь.
— Можно еще колено прострелить. — Внесла рацпредложение Реви, все-таки покосившись на дверь. — Не люблю невоспитанных...
— О! Шаришь! — Обрадовалась Эда. — Правда, тогда ТТХ понизятся. Хотя, вот я, например, предпочитаю позу наездницы. Рекомендую! Тогда можно и оба колена прострелить! И хрен уйдет!
— А зарабатывать чем будет? С двумя простреленными коленями? — Резонно заметила Реви. — Лишний иждивенец в семье — плохой пример для детей! Мужик должен зарабатывать!»
Я с первоисточником не знаком, но намёк на отличия автор дал:
«— Козел бородатый... сморчок... эр-пэ-ге... шутер... "стреляете и трахаетесь"... ублюдок с трубочкой, Сталин недоделанный, он же... Ик! Он же знал... паук... ик! Паук чертов! А я... я... дура набитая... повелась... как лохушка... "стреляете и трахаетесь, набегайте и грабьте"... Ик!»
Забавно и совсем недурно - продолжение изучу.