«Только князь Трубецкой
Не явился со всеми на площадь.
Он бродил от Сенатской вдали
Как голодный снегирь.
И конечно же трусом он не был.
Угрюм и рассеян,
Он, звеня кандалами,
Как прочие, сослан в Сибирь.»
Митяев
Не явился со всеми на площадь.
Он бродил от Сенатской вдали
Как голодный снегирь.
И конечно же трусом он не был.
Угрюм и рассеян,
Он, звеня кандалами,
Как прочие, сослан в Сибирь.»
Митяев
Одного из соавторов я уже давненько не перевариваю соло - только с приличным писателем вкупе. «Сознательный попаданец» пытается подкорректировать историю...
«— Ты ведь понимаешь, что есть вариант, при котором ты окажешься заключенным в неподвижном теле, — сказал ему вечность тому назад Дед. — Может оказаться, что твое сознание просто не сможет управлять телом и ты будешь паралитиком. Может быть, даже слепоглухонемым паралитиком. И ничего тут нельзя поделать, нужно быть просто готовым принять это как данность, как вероятную угрозу...
— И просто умирать, — ответил он в тот раз. — А еще есть вероятность, что мое сознание окажется в том теле вместе с сознанием князя. И я стану шизофреником. Так ведь?
— Так, — согласился Дед.
— Но ведь возможно и то, что все получится.»
Хм, а мне казалось, что обувь такой формы носили, скажем, гангстеры - удобно пробивать с ноги:
«...запасных башмаков с чудовищными квадратными носами, придуманных для того, чтобы их нельзя было продать гражданским...»
Странно старший по возрасту и званию офицер обращается к коллеге:
«— Как это — не помните, батенька?»
Слышал про окраску палуб парусных военных кораблей - там щепками ранило только так:
«— Знаете ли вы, Сергей Петрович, почему у изюмских гусар красный доломан? — как бы между прочим спросил у Трубецкого Чуев. — Не синий, не зеленый, а именно красный?
Старая шутка, подумал Трубецкой, только слышал ее он раньше про красные рубахи гарибальдийцев, чтобы крови не было видно при ранении. Было еще продолжение про Муссолини...
— Полагаю, потому, — сказал князь, — почему нет у гусар коричневых чекчир...
Ротмистр задумался, пытаясь сообразить, о чем это подпоручик и не попрание ли это чести изюмских гусар, но потом на лице Чуева появилась улыбка, расплывавшаяся все шире и шире, от уха до уха.
— А ты, брат, острослов! — Гусар хлопнул Трубецкого по плечу.»
Интересно будет посмотреть на продолжение - надеюсь лишь на отсутствие камбэка...