«- Каждый аристократ, пусть даже самого захудалого рода, - это прежде всего убийца. Убивать - наша главная задача. Здесь нет войн, нет врагов, мы живем мирной жизнью, но это не повод забывать то, кем ты являешься. Чтобы помнить, кто ты есть, убивай хотя бы дичь при любой возможности - это не только добыча пропитания и развлечение, но и способ не превратиться в чахлое растение, пугающееся одного вида крови. Там, на имперских землях, простолюдинам нет хода в охотничьи угодья. За нарушение границы их ждет плеть, а за браконьерство смерть или отрубленные руки, если барон милостив. Крестьяне не имеют права убивать, ведь разница между диким зверем и человеком, в сущности, невелика, и в глупые головы может прийти мысль, что не только аристократы имеют право поднимать руку на подобных себе. Тот, кто считает, что смуты надо подавлять в зародыше, - глупец. Надо делать так, чтобы смуты вообще не зарождались, для чего следует неотрывно присматривать за простолюдинами, не позволяя им пачкать то, что по праву принадлежит элите.
- А домашний скот? Его тоже аристократы режут?
- Дирт, не ехидничай. Разница между благородным оленем и грязной свиньей больше, чем между жабой и орлом. Зарезать в стойле и загнать, выследить, взять в честном бою - совершенно разные вещи. Вонючий скот пусть режут простолюдины, но строптивая дичь - это наша, и только наша добыча. Так было всегда, на подобных вещах, с виду не таких уж и серьезных, держатся сословные различия. Везде должны быть границы, путь через которые открыт только тем, кто достоин. Тронь одно, и рассыплется все, отсюда и проистекает незыблемость традиций.»
Старую байку вспомнил «на автомате»:
Как-то раз в выходные мне неожиданно позвонили и предложили выбраться на природу. Прямо в этот пятничный вечер. Ну, я собрал вещи, палатку, примус, спальник и жратву – да потопал на вокзал (предварительно уточнив, на какой именно). Компания едет проверенная – уже неоднократно отдыхали вместе, многие едут с детьми, чтоб те от скуки не поубивали друг друга.
Из электрички мы вышли часов в семь вечера на очень мрачном полустанке, названия которого узнать так и не удалось. Решаем отойти на два-три километра в сторону, перекусить и заночевать, а там посмотрим, что из этого получится. Штурман решает, что чтобы пройти к хорошему лесному массиву, идти надо через деревню. Ну, а нам-то что? Рюкзак на спину закинули и в путь…
Минут через 15 вошли в деревню – сама она не особо большая, но зато длинная! Практически одна центральная улица. И в каждом доме по собаке! Пока шли, лай стоял адский, плюс у нас появилась группа сопровождающих, облезлый состав которой постоянно пополнялся новыми деревенскими мутантами. Женщины уже за детей переживают, просят мужиков что-то сделать.
- Сейчас всё будет нормально – откликнулся один из группы (Сергей).
- Вы идите дальше, а я вас потом догоню.
Мне стало любопытно, как он решит проблему собак, и я притормозил. А Сергей тем временем скинул рюкзак, сделал несколько быстрых вдохов-выдохов. Далее, сделав полупоклон, Сергей издал устрашающий гортанный рык, после которого я с удивлением заметил, что у меня на загривке волосы встали дыбом, а по спине пробежали холодные мурашки. Я замер в изумлении, группа, что шла впереди, тоже замерла – люди инстинктивно жались друг к другу, дико озираясь по сторонам.
Ещё через минуту до меня дошло, что вокруг нас нет ни одной облезлой, полудикой дворняги. Да и во всей округе стояла просто мёртвая тишина – собаки таки заткнулись…
- Ну, ни хрена себе! Чего это такое вообще было!?
- Идемте, я за ужином расскажу. – Сказав это, Сергей надел рюкзак и двинул в нужном направлении.
Пока проходили эту деревню, не видели и не слышали ни одной собаки, кошек тоже не было видно. Зашли в лесной массив, поставили палатки, разожгли костер и сварганили простой ужин. Разлили немного и стали ждать историю, которую обещал рассказать Сергей. И он рассказал:
- Крупные кошки издают рык на вдохе. Это мне недавно тёща рассказала, биолог с огромным стажем – начал свой рассказ Сергей.
- У человека дыхательный аппарат устроен по-другому, и поэтому мы издаём рык на выдохе. А фишка тут в изменении тона рыка к концу. У нас он повышается, а у крупных кошек, наоборот, понижается. Из-за того, что объем лёгких увеличивается и резонансная частота понижается.
- И что с того?
- В принципе, ничего такого! Да вот только любая живность рык льва или тигра услышит за несколько километров, а по тембру рыка эта живность определяет примерный объем легких, а также вес того, кто издал этот рык. Люди, кстати, на инстинктивном уровне тоже различают эти сигналы! Память предков. Вы ведь сами это почувствовали?
Все дружно поёжились и согласились с Сергеем. А он продолжил:
- Тёща ещё говорила, что мы принципиально не можем так рычать. Зря она это сказала! Я три месяца по вечерам тренировался и таки научился! Неприятно, конечно, в лёгких после такого странные ощущения, но терпимо. Зато эффект превзошел все мои ожидания.
Люди снова поежились, и было решено хлопнуть ещё по одной.
- А у собак, кстати, объем лёгких намного меньше, чем у нас. Вот они и испарились в момент. Небось, до сих пор в деревне гробовая тишина стоит – все собаки по конурам сидят, а самые сообразительные из них - на деревьях. А всё потому, что они получили чёткое указание, что по деревне идёт котяра, весом килограммов под триста.
«Все это Дирт продумал в один миг. Молниеносно обернувшись, отбросил тяжелый неудобный колун, выхватил нож, опустив его кончиком к земле, оскалился, зарычал хитрым способом, не на выдохе, а на вдохе. Как его учил лэрд. Редкий зверь переносит такой звук, он похож на тот, что издают тигры. Тигров Дирт никогда не видел, как, впрочем, и все здешние звери, но где-то в памяти у них зарыты воспоминания предков, а вместе с воспоминаниями и страх.»
Грамотное описание:
«Служба Бартолло нравилась, но не признать того, что она изрядно поднадоела, нельзя, слишком много неприятных моментов затеняют все прелести. Эта стрела - тревожный звоночек. Братья нечасто умирают свой смертью, а вот ему хотелось встретить последний день в теплой постели, окруженным молоденькими смазливыми сиделками и заботливой родней.
Ребятишек надо настрогать штук восемь, меньше смысла нет. Будет потом кому приглядеть за спокойной старостью папаши. И жену надо взять не просто рыжую, а с мясистым задом, из таких хорошие мамочки получаются. И плевать, что на морду они редко бывают симпатичнее коров. Если надо, Бартолло и дыру сортирную обрюхатит, не то что толстую уродину в юбке. А захочется чего красивого, так парня при деньгах все шлюхи рады полюбить, да и порядочные продаются, вопрос лишь в цене.»
Странный потому, что явно напрашивается продолжение. А вот будет ли?