«- Вот, Мечша, тебе теперь отец, дядья да братья. Он нам сосед, матери твоей брат, а тебе вуй, и будет теперь тебе вместо отца.
Потом отец нагнулся. Рукою, обмотанной краем плаща, подхватил ладонь Мечеслава, протянул ее чужаку:
- Даю тебе мальца, вождь Кромегость сын Дивогостя из Хотегощ, вернешь воина... или вовсе не вернешь.
- Так и будет, - согласился тот, принимая руку Мечеслава так же, из полы в полу.»
Это что за хилерство?
«Длинные пальцы с красными суставами, с потрескавшимися желтыми ногтями погрузились в грудь Радогостя, как в воду. Вятич ничем не показал, что почувствовал это - только следивший за действом брат приподнялся и застыл с открытым ртом, словно давясь криком боли, с потом, высыпавшим на побледневшем лице.
Погрузились - и тут же вынырнули вон, сжимая красный от крови обломок стрелы.»
Как уживалось одновременное существование рая и реинкарнация? Вроде типа-индуистского тезиса «загробная жизнь - воздаяние за земные заслуги, а опосля - взад» я не встречал:
«- Не закрывай глаз перед смертью, - тем же негромким голосом сказал вождь. - В следующей жизни родишься храбрей.»
А когда слово поменяло пол?
«"Тень" (мужского рода, множественное родительного падежа "тна") означало горизонтальный короткий отрезок, "соха" - значок наподобие латинской "V".»
Если убрать откровенно фантастические (или, если угодно, мистические) моменты вроде перехвата волхвом управления коршуном для охоты на цаплю, перед нами - добротный исторический роман с несколько своеобразной точкой зрения на тогдашние события. Глотается интересно, отдельные моменты вообще редко широко освещают - в общем, изучить сто́ит. Жду продолжение...