«- Например, вам подали счет двумя руками, а вы его приняли одной и не глядя.
- Это оскорбительно?
- Не особо вежливо. Но с гайдзина спрос невелик. Не сморкаетесь за столом - уже хорошо.»
Застольная беседа начинается с этикета:
«- У вас важные встречи? - спросил он, опуская руку.
- Да.
- Тогда для начала не делайте того, что вы только что сделали.
- Что именно?
- Зрительный контакт. Для вас это демонстрация искренности и уверенности. Для них - почти хамство.
- И куда я должен смотреть, когда со мной говорят?
- Куда хотите. На щеку. На шею. Мимо собеседника. Главное - не прямо в глаза.»
А вот потом...
«Надо отдать Тому должное - рассказчик он был великолепный. Ему понадобилось пять минут, чтобы описать свою жизнь "до определенного момента". Сделано это было легко, изящно и увлекательно.
Ситуация была знакомой. Обеспеченные родители, университет, успешная карьера, брак, друзья, безбедная и нескучная жизнь где-то в верхних слоях среднего класса. Он был в какой-то мере киноманом, любил, но в меру, книги, играл в гольф, причем не из снобизма, а потому, что ему это действительно нравилось. Работа была не то чтобы любимой, но отвращения не вызывала. Доход рос, а с ним, соответственно, и возможности. Детей не было, жена понемногу работала, а в основном занималась домом, друзья были веселые и ненавязчивые, в общем, день за днем жизнь однозначно удавалась.
Ни город, ни страну он не называл, но по едва заметному акценту и некоторым выражениям не так уж трудно было опознать Англию.
Так оно и продолжалось год, другой, третий. А потом случился тот самый "определенный момент". В чем именно он состоял, мой собеседник так и не сказал, а я не спрашивал. Видимо, это было не так важно. Важно было другое - им овладела навязчивая идея. Ему вдруг стало совершенно ясно, что все его существование, от начала и до конца, было насквозь, безоговорочно фальшивым.
Не то чтобы ему вдруг опротивели работа, друзья или жена. Никаких внезапных позывов бросить все а-ля "Луна и грош" у него тоже не было. Гольф по-прежнему нравился, фильмы, особенно европейские, все так же доставляли удовольствие. Никаких несбывшихся мечтаний и неисполненных желаний. Все было правильно, все было на своих местах. Все, кроме него самого.
- Это называется кризисом среднего возраста, - сказал я.
Повествование, начавшееся так интересно, вдруг превратилось в заурядную, сто раз виденную и слышанную историю.
- Кризис среднего возраста - это пошлость, - усмехнулся он.»
Тут-то и:
«- Денег хватало, - продолжал он тем временем. - Я жил один, потребности мои были самыми скромными. Все, что мне было нужно, - докопаться до дна. До самого дна. Вы спрашивали, как мужчина может быть маской. Конечно, не физиологически. Ваше тело - это ваше тело. Но ваше сознание, поступки, слова, движения - все это продиктовано тем, что вы осознаете себя мужчиной. Выросшим в определенном обществе мужчиной. Слова, которые вы произносите, позы которые принимаете, мысли, которые приходят вам в голову... Потребности, желания, кроме самых базовых. Это просто соответствие нормам общества. Четыреста лет назад здесь был город Эдо. Вы не сидели бы на этом месте без хорошего меча, и на вашем счету, возможно, была бы не одна жизнь. Сейчас вам нужен хороший мобильник. И то, и другое - мужчина. Я уже не говорю о каком-нибудь матриархате. Это все нормы, условности. Это - не вы. И пока вы этого не осознаете, главный вопрос у вас не возникнет.»
Чудесно, рекомендую.