«- Отвратительно. Как я понимаю, эту напасть приостановил небесный свод, которым Господь прикрыл землю? Но эта тварь, судя по ее настойчивости, все же продолбит дыру и ворвется к нам? И будет сеять смерть и разрушит наш мир...
Мелькнула дикая мысль, что слова Альбрехта как раз все и объясняют. Разве что не хрустальный купол повышенной прочности защищает наш мир, а тонкая грань из некого субстрата другой или альтернативной вселенной, параллельной или как не назови. И тогда понять легче, так как расстояния и время в этих случаях значения не имеют.
Возможно, в самом деле Маркус продавливается через наше пространство, как через тонкий лист, это для нас триллионы световых лет, а там, возможно, половинка этой чудовищной конструкции еще на взлетной площадке, а половину уже видим здесь.
Но тогда сталкиваемся с чем-то вообще невообразимым. И тем более непонятно, зачем невообразимому земные рабы? Никогда не мог понять, когда рисуют чудовищных жуков или осьминогов, что тащат наших роскошных блондинок на алтарь изнасилования.»
Не по-рыцарски, да:
«- Хорошо-хорошо, - сказал я подбадривающе. - Давайте думать, как еще удешевить уничтожение живой силы противника. Человеческая фантазия должна постоянно работать в этом направлении! Барон, где полет вашей творческой мысли?»
Известная история, но хорошая:
«- Однажды, когда Помпею нужно было срочно отплыть в Рим, поднялась буря, и кормчие не решались сняться с якоря. Тогда Помпей первым взошел на борт корабля и, приказав отдать якорь, вскричал: "Плыть необходимо, а жить - нет!"»
Хм, по поводу этой цитаты интересно церковники выкручиваются, заменив «ереси» в первоисточнике на «разномыслия» в синодальном переводе:
«- В Библии есть все. И даже, как зорко заметил еще Тертуллиан, слова, что доставляют столько головной боли Ватикану: "Надлежит быть ересям".»
А вот про Игнатия нашего Лойолу переврано:
«- Иезуит? - переспросил я. - Один молодой рыцарь, которому в бою отрубили ногу, и потому он не мог даже скакать на коне, долго искал, чем заняться, пока не придумал особый рыцарский орден, члены которого не носили ряс и ничем не отличались от всех остальных, кроме того, что тайно следовали своему уставу, в котором были вот эти знаменитые слова: "К вящей славе Господа", "Все средства допустимы, если во имя великой Цели" и "Штиль хуже самой сильной бури". Они и назвались иезуитами.»
Надеюсь, «последний и решительный бой» будет уже́ в следующем томе - ну сколько ж можно тянуть...