Это «местный», не переживайте:
«Он тут же выстрелил из винтовки, не целясь, и Семёнову ожгло левое ухо, сместился рывком в сторону и залег за земляным холмиком. Лязгнул затвор немецкой винтовки, но и Семёнов был не пальцем делан, потому как сразу вдул в холмик очередь, так что комья земли полетели, и дернул вбок, влево, толковал еще на срочке сержант, что стрелку вправо винтовку поворачивать неудобнее, чем влево и Семёнов это накрепко запомнил. Еще не видя врага, он добавил до донца магазина туда, где мужик коренастый залег, сместился еще в сторону, бросив бесполезный уже пулемет и дергая из кобуры тяжелый парабеллум, но то, как странно дрыгал ногами лежащий немец, успокоило. Не повезло гансу - маловат был бугорок и не защитил от пуль, пробили они слой земли и достали лежащего.»
«Россия, которую мы потеряли» - просто во весь рост:
«Тут Семёнов покрутил в смущении головой, потому как вспомнил еще и срамное - когда в школе учились, Зинухе отец из города "трусы" привез, и он с приятелем лазил под парту, чтоб посмотреть, что это такое. И не он один - остальные и мальцы и девчонки тоже Зинухе под юбку лазили смотреть, на диковину такую. А сейчас его трусами не удивишь. Учитель тогда шибко рассердился, урок ему Зинухины трусы сорвали. Он-то понять не мог, что такого диковинного в невиданных раньше в деревне трусах, думал, что что-то неприличное происходит. Можно подумать, что деревенские не знают, что у девчонок под юбками. Еще как знают. А трусы - те да, невидаль была невиданная.»
И этот «Мы из будущего» смотрел:
«- Год вашего рождения?
Лёха, не чинясь, назвал свои анкетные данные.
У раненого как-то засветились глаза, он словно ожил, пошевелил рукой и с запинкой спросил:
- Вы... вы - из нашего будущего?
Вопрос был дурацкий, нелепый, но Лёха чуть не застонал от досады. Весь сюрреализм сегодняшнего невероятного дня перевернулся, и все стало на место, тем более ведь и в кино видел, как четверо идиотов попали в прошлое. И ведь все было на виду, но с похмелухи - да и оттого еще, что этого не могло банально быть - сам себе напридумывал реконструкторов каких-то. Какие нафиг реконструкторы - одежка на этих сидит привычно, обмята, оружие держат хватко... И оружие... Какие там террористы с винтовками - у террористов калаши... Нет, все-таки сразу вот так поверить в происшедшее Лёха не мог. И ответно задал не менее идиотский вопрос:
- Так это что - война сейчас с немцами, да?
Прозвучало жалобно, как щенячье поскуливание.»
Всей пользы от «потомка» - что «в танчики» поигрывал:
«- Не могли гранаты так железное колесо разнести - твердо и уверенно сказал Евграф Филиппович. Не то, чтобы осадить говоруна-рассказчика захотел, а скорее для порядку. Чтобы не очень заливал тут бабенкам. Танк с деревянными колесами, как же. Тут хотя и деревня, а про танки наслышаны.
Петров осекся на полуслове. Семёнов с одной стороны порадовался, что вот опять горожанина в лужу посадили. С другой стороны нехорошо получалось - все?таки токарь - сослуживец и товарищ, а его раз - и срезали. Тем более, что Семёнов не видел сам-то как Габайдуллин танк подбил, но когда этот самый Петров выдернул его за шкирку из ячейки и поволок в атаку, то и порванный труп Габайдуллина и перекосившийся танк - без переднего здоровенного колеса, кстати, сам своими глазами Семёнов видел. Но вот разлетелось ли колесо в щепки - этого он сказать не мог.
Совершенно неожиданно на выручку токарю пришел потомок, решительно допивший самогон из стакана и, косясь на глядящую обожающим взглядом соседку, твердым, хотя и немного гнусавым голосом отчеканил:
- Если это был французский танк Рено ФТ-17 или как его называли немцы Pz. Kpfw.18R 730(f), то вполне возможно, что ведущее колесо разлетелось в щепки - на ряде машин оно было из дерева с обтяжкой железом. Несмотря на противопульную броню, танк превосходил ряд образцов немецких панцерваффе и потому использовался в количестве нескольких сотен штук.»
Таки это военные кони!
«Тут Семёнов тихо про себя улыбнулся, вспомнив, когда взводный говорил, что боец и младший командир на войне ничему удивляться не должен и все воспринимать обязан по - воински, мужественно. И подкрепил это свое высказывание старой историей - как во время войны в их полку тыловик-фельдфебель натурально свихнулся, когда вылез после пьянки из своей каптерки и увидел идущих мимо зеленых лошадей. Ну, то есть он не свихнулся сразу, а решил, что допился до чертиков и терять ему нечего, потому продолжил пьянку и вот после этого окончательно вышел из строя. А лошади те и впрямь были зелеными - их покрасили маскировки ради, тогда, в начале той войны на маскировке все свихнулись и маскировали все, что можно. Получалось зачастую глупо - вот к слову и лошади подохли. Не перенесли покраски. Оно и понятно - лошадки-то живые, не забор какой. Семёнову жаль было этих животин, погибших по чьему-то недомыслию, в этом он вполне кавалериста Уланова понимал.»
Прекрасно, рекомендую. И жду продолжение. Да, писатель слегка «подыгрывает» героям - но будни войны расписаны «на отлично»...
